Кто родственники Вия и почему у него железное лицо?

     «Читал (смотрел) «Вия»? Реально страшно!» – говорят о повести и фильме по гоголевскому «Вию».  Что там самое страшное в «Вие»? Конечно, сам Вий!   

   «Вдруг настала тишина в церкви; послышалось вдали волчье завыванье, и скоро раздались тяжелые шаги, звучавшие по церкви; взглянув искоса, увидел он, что ведут какого-то приземистого, дюжего, косолапого человека. Весь был он в черной земле. Как жилистые, крепкие корни, выдавались его засыпанные землею ноги и руки. Тяжело ступал он, поминутно оступаясь. Длинные веки опущены были до самой земли. С ужасом заметил Хома, что лицо было на нем железное. 

   – Подымите мне веки: не вижу! – сказал подземным голосом Вий, – и все сонмище кинулось подымать ему веки.

………………………………………………………………………

– Вот он! – закричал Вий и уставил на него железный палец. И все, сколько ни было, кинулись на философа. Бездыханный, грянулся он о землю, и тут же вылетел дух из него от страха». 

   Да, от такого страшилища может и дух вылететь! Но вот интересно, откуда Вий взялся – такой ужасный? Гоголь пишет сноску: «Вий – есть колоссальное создание простонародного воображения. Таким именем называется у малороссиян (украинцев – наше примечание) начальник гномов, у которого веки на глазах идут до самой земли». А дальше начинается интересное! Смотрим (нет – не в глаза Вию!), а в украинские сказки и легенды и… не находим Вия в них нигде! Вообще – ни в одной сказке, ни в одной легенде! А как же «создание простонародного воображения»?!

 Может, Вий – родственник Бабы-яги? Может, Вий – её муж?

   «Покопаемся» в русских сказках (русские и украинцы – родственные народы). Вия там тоже нет! Наваждение какое-то! Вий – призрак!

А! Есть еще белорусские сказки… Может быть, в них найдем Вия или каких-нибудь его «родственников», кого-нибудь, хоть немного похожего на кошмарного начальника гномов? Вот! Нашли! В одной из белорусских сказок Кощею, как и Вию, служанка поднимает веки, «по пять пудов каждое». Этот Кощей «как поглядит на кого – так уж тот от него не уйдет, хоть и отпустит – все равно каждый придет к нему обратно».

Кощей – «на что ни взглянет – всё вянет»!

Спиритический сеанс и три первые тайны

 Пища – для тела,

Учёба – для ума,

Поэзия – для крыльев!

 К поэзии относятся по-особенному – с уважением и даже трепетом. Её называют высокой, а некоторые – святой! В ней ищут и совета, и красоты, и возвышенного настроения.

Но чтобы лучше понять и полюбить стихи, можно сначала попробовать открыть их тайны. Кто-то скажет: «Какие же могут быть тайны, если всё русским языком написано?» Конечно, это так. Слова понятны. И написано (то есть напечатано) чёрным по белому. Но, поверьте, у стихов всё-таки есть свои секреты!.. (Так я сказал своим ученикам – ведь я преподаю в школе). И мои ученики сразу решили: если есть тайны, то можно попробовать вызвать дух поэзии и выведать её тайны у неё самой!  Ваня Изюмов сказал, что сможет это сделать. Я хотел отговорить ребят. Потому что… Даже не знаю, почему. Может потому, что отношусь с недоверием к вызыванию кого-либо: от пиковой дамы и трефового короля до поэтического духа. Но ребята устроили настоящий спиритический (магический) сеанс. За круглым столом, в тёмном помещении с плотно задёрнутыми шторами. И горящими восковыми свечами…

Иван несколько раз произнёс:

– Дух поэзии приди!

   Дух поэзии приди!

   Дух поэзии приди-и-и-и-и!..

Но… дух поэзии не пришёл. Правда, блюдце на столе затряслось! Ребята испугались, потушили свечи, открыли шторы и сеанс был окончен.

    Но на этом я лично не успокоился и всё-таки решил открыть ученикам поэтические секреты. Ребята спрашивали меня. А я отвечал за поэзию – всё, что знал о ней интересного. Вот наша беседа о поэтических секретах!

–  Можно ли пересказать стихи?

– Пересказать красиво вряд ли получится. Наверное, вообще невозможно. Во-первых, у стихов, как у музыки, есть собственный ритм! Это первая поэтическая тайна. Если пересказывать, ритм исчезнет. Стихи звучат то напевно, то бодро, то задумчиво. А иногда и не очень благозвучно…

– Мы думали, стихи всегда ласкают слух. Почему же они бывают неблагозвучны?

– Потому что они говорят иногда о вещах грустных, трудных. Тут и звуки нужны соответствующие. И это вторая тайна – Звукопись. Вот, например, в стихотворении «Нивы сжаты, рощи голы…» поэт Сергей Есенин пишет: ДРЕМЛЕТ ВЗРЫТАЯ ДОРОГА. Вслушайся! Как звучит?..  Конечно! Эта строчка немного «рычит» («ДРемлет взРытая доРога…»). Почему? Да потому, что дороге тяжело – она взрыхлённая, изъезженная телегами, её развезло осенней слякотью. И она ждёт не дождётся зимы. Зачем? Потому что зима принакроет её снежком, и ей будет легко, когда по ней сани поедут, лошади копытами будут снежок топтать.

– А почему о неживом – например, дороге, – в стихах говорится как о живом? Как будто дорога чувствует! 

– То, что для обычного взгляда мертво (или не совсем одушевлено), стихи оживляют! В них воды – «гласят» (говорят, кричат), гром – резвится, играет (так написал Тютчев в стихотворениях «Весенние воды» и «Весенняя гроза»). Парус – просит бури; утёс «тихонько плачет», попрощавшись с тучкой (так у Лермонтова в стихах «Парус» и «Утёс»). Кот поёт (у Фета, «Кот поёт, глаза прищуря…»). Зима тоже поёт, да ещё и аукает (у Есенина, «Поёт зима – аукает…»)! У Ф.И. Тютчева зима «ещё хлопочет и на весну ворчит» («Зима недаром злится…»), а земля «принахмурилась» перед грозой («Неохотно и несмело…»). В ясный день облака ласкаются к солнцу (у Е.А. Баратынского в стихотворении «Весна, весна! как воздух чист!»)… Этот секрет называется «Олицетворение». А в стихотворении Есенина, о котором мы говорили, – «рыжий месяц жеребёнком запрягался в наши сани». Холодный и далёкий месяц стал живым, маленьким, тёплым жеребёнком!

Вот мы и открыли три первых поэтических тайны. Теперь сами попробуйте почувствовать себя поэтами.

Выберите предметы и явления и оживите их!

Облака ласкаются к солнцу. Земля хмурится перед грозой. Одинокий утёс плачет. Зима ворчит на зиму.

А как предметы и явления поведут себя в вашем воображении, какие чувства испытают: например, дождь, звёзды, солнце, море, молния? (любые, о ком вы хотите подумать, как о живых). Для олицетворения можно выбрать и что-то близкое, повседневное, из мира дома: пальто, очки, зубная щётка, лампа… Не стесняйтесь наделять их чувствами!

«Рыжий месяц жеребёнком запрягался в наши сани». Ох! Не слишком ли странная фантазия?! Месяц – жеребёнок! А это ещё один поэтический секрет! Его мы назовём «Всё на всё похоже!».

     Конечно, месяц может «стать» и серпом, и подковой, и ещё чем-нибудь. Ведь для поэта мир – единое целое, в нём всё друг с другом связано. Все – родственники. И поэт эти связи находит и в стихах показывает – иногда очень интересные, неожиданные. Например, у одного сочинителя дым похож на клубни картофеля, пухлые ножки младенца – на розовое мыло. У другого снег – на свежую, белую, пухлую вату. У третьего сосна – на старушку с клюкой. А у Маяковского какая карусель «похожестей»!  Тучки – люди, тучка – верблюдик. А солнце – жираф («Тучкины штучки»)!

   Когда я сказал об этом ребятам, они возразили:

– Здорово, конечно, что солнце – жираф! А почему у Есенина солнце – колесо? «Колесом за сини горы солнце тихое скатилось»… . Солнце же может быть пятаком, например, или блином? «Пятаком за сини горы солнце тихое скатилось». Разве хуже, чем у Есенина?

– А это очередной секрет. Читайте стихи внимательно! В них нет ничего случайного!

Помните, о чём Есенин пишет? О месяце-жеребёнке, санях, дороге… Теперь догадались, почему солнце – колесо? (А не блин или пятак) J

– Ну, неужели ничего-ничего случайного?! Да вот, у Пушкина в Лукоморье: «Идёт направо – песнь заводит, налево – сказку говорит…» Тут уж точно всё равно: направо, налево – какая разница? Всё по кругу…

– А вот и нет. «Ничего случайного» – этот секрет для стихов закон! Так и надо к ним относиться. Видеть, что всё в стихотворении поэтом тщательно подобрано и продумано.

Пушкинский кот из Лукоморья не случайно направо – песни заводит, а налево – сказки говорит. Вспомните пословицу: «На левом плече – чёрт,  на правом – ангел». И плюют через левое плечо, когда хотят нечистую силу отогнать. А слово «правое» от «правды» происходит. Вот и получается, что левая сторона – обманная, а правая – правдивая! Сказка – ложь, она – о выдуманном (помните выражение «Что ты мне сказки рассказываешь»?), а песня – о настоящих, реальных событиях. Поэтому «направо – песнь заводит, налево – сказку говорит». Убедительно?

    Итак, сегодня вы узнали ещё два поэтических секрета:

• Всё на всё похоже.

• В стихах нет ничего случайного!

• Сейчас проявите настоящую поэтическую смелость! Придумайте неожиданные и интересные сравнения! На что похожи горы, солнце, река, море, пустыня? (Или ещё что-нибудь по вашему вкусу и настроению).

А вот задание для самых вдумчивых и творческих:

• Попробуйте объяснить, почему в центре Лукоморья именно дуб, а не какое-то другое дерево?
• Почему русалка сидит на его ветвях, а не плавает в море?
• Почему вокруг дуба ходит кот, а не какое-нибудь другое животное?

Работа+талант

Первой моей написанной книгой была обрезанная пополам тетрадь на двенадцать листов и называлась она «Фик-Фок». По имени человечка с огромной головой, ушами, как у Чебурашки, и телом — палочкой. Основную часть книги составляли рисунки и небольшие подписи к происходящему. Нечто вроде комиксов.
Тогда мне было лет шесть или семь, и ни о каком писательстве речи не шло. Обычный порыв детской фантазии.
Чуть позже, лет в одиннадцать вдруг озарило понимание, что книгу можно написать по-настоящему и по-взрослому. Я завела себе толстенький ежедневник и стала записывать всякие истории. Ежедневники менялись, но мысли о том, чтобы стать писателем, всё ещё не посещали.
Однажды мне посчастливилось попасть на творческую встречу с настоящим и очень хорошим автором – Киром Булычовым. Встреча была организована для детей, но на неё пришло всего человек пять, так что у меня была отличная возможность задавать любые вопросы. Однако всё, что я спрашивала, касалось только его произведений. Мне и в голову не пришло поинтересоваться каково это быть писателем.
И только уже где-то в четырнадцать я вдруг подумала о том, что быть писателем круто. Просто круто и всё. Потому что писателей все уважают и ценят. Это признание, слава, насыщенная и интересная жизнь.
Не долго думая, я набрала из своей хаотичной писанины несколько рассказов и стала рассылать их по разным журналам. Никакой особенной самонадеянности я не испытывала, но факт того, что мне есть, что им предложить, вдохновлял. Так что когда стали приходить отказы советами лучше проработать текст (раньше в редакциях, по крайней мере в детских, всем обязательно писали ответы), я ощутимо расстроилась и внезапно осознала, что для того, чтобы стать писателем, недостаточно просто что-то писать. Оказалось, что в этом вроде бы приятном и вдохновенном деле существует гораздо менее привлекательное слово «работа».

И в общем-то я готова была бы работать, вот только как именно, никто не объяснял, и где этому научится, тоже было неясно. Поэтому я просто продолжила что-то писать. Чисто для себя, как хобби, как лучшее времяпрепровождение, как средство самовыражения.
В старшей школе это напоминало нечто вроде фанфиков. Только раньше никаких Фикбуков или Ваттпадов не было, так что единственными моими читателями стали пара школьных подружек и иногда родители.
Время шло, а я всё писала и писала, пока в один прекрасный день не поняла, что действительно серьёзно и по-настоящему хочу быть писателем. Чтобы то, что я делаю, нравилось людям, чтобы у меня получалось хорошо, чтобы в этом был хоть какой-то смысл, кроме собственного удовольствия. Ведь одно дело танцевать на дискотеке, и совсем другое — выступать с танцем на сцене перед людьми. Когда целью становится не просто показать себя, а доставить радость или принести пользу другим.
Вот тогда-то в моей творческой жизни снова возникло то самое слово «работа» и перевернуло её с ног на голову.
Я стала искать способы научиться писать и нашла их. Литературный институт имени Горького, литературные курсы «Мастер Текста», бессчётное количество часов, потраченных на самообучение.
Благо, сейчас, при наличии Интернета это стало возможным осуществить в любом уголке страны.

Я неспроста начала именно с работы, поскольку твёрдо уверена, что стать писателем с помощью одного лишь таланта невозможно. Я могла бы сколько угодно множить свои ежедневники и вордовские файлы, если бы не взялась за дело серьёзно. Потому что работа — это ноги, на которых передвигается талант. Если ноги не пойдут, ничего не сдвинется с места. Более того, целеустремлённые и работоспособные люди, могут добиться гораздо большего, нежели те, кто одарён, но не прикладывает никаких усилий, чтобы придать своему таланту форму.
Это также, как если человека с музыкальными способностями не научить играть на инструменте. Какова вероятность того, что он станет настоящем музыкантом?

Поэтому для тех, кто раздумывает о писательстве серьёзно, кто готов учиться и работать, кто понимает, что пятёрка по литературе или хорошие отзывы в сети ещё не делают вас  писателем, я бы хотела поделиться некоторыми своими наработками, знаниями и соображениями в этой области, которые, надеюсь, будут вам полезны и помогут преодолеть этот путь становления быстрее и легче.

Начинаем с конца

Если вы решили стать писателем, то наверняка хотите написать книгу. Ну или хотя бы небольшую новеллу, фанфик, рассказ. Чего бы вы не собирались написать, это скорей всего будет разумный текст, у которого должно быть начало, середина и окончание.
Я нарочно сейчас не говорю про Завязку, Кульминацию и Развязку, а предлагаю поговорить о другом.
Об очень важной вещи, которая называется «окончание». И это совсем не то же, что Финал.
То, что я сейчас скажу, на первый взгляд, кажется очевидным, очень простым и немного глупым. Но! У каждого текста, который мы можем рассматривать, как произведение, должно быть «окончание». То есть он должен быть дописан до какого-то абсолютно логического завершения. Дописан. А не оборван.
Вы сейчас, наверняка, думаете, что это и так понятно, и все об этом знают. Всё верно.
Однако вы просто не представляете, как много историй оказываются брошенными. Человек строит планы на нечто грандиозное, даже придумывает интересный сюжет, начинает писать, но вскоре интерес его меняется, задумка кажется уже не такой привлекательной, персонажи не вдохновляют, идеи наскучивают, и вот у него нет ничего, кроме ненужного никому куска текста.
Однажды мне написал хороший знакомый и попросил показать его работу своему редактору. Я говорю: Ладно, хорошо, только пришлите всю книгу. На что он отвечает, что книги нет, а есть только двадцать глав из сорока. Ему просто хотелось, чтобы редактор сказал, стоит ли писать эту книгу дальше. Естественно, пришлось ему отказать, ведь редакторы ждут готовое произведение и не могут опубликовать то чего нет, а если бы они занимались только оценкой способностей каждого отдельного человека, мы бы никогда не увидели на полках книг.
Понимаю, что кто-то может мне сейчас возразить, дескать, а как же сериальные форматы и форматы прод, где наличие чёткого окончания совершенно необязательно?
Что касается прод (если кто не знает, то это сетевые произведения, предполагающее их написание по мере выкладки, и которые, порой, не имеют окончания, т.к. суть именно в процессе чтения, а не в результате), то давайте не забывать, что мы говорим не о возможных формах литературного творчества, а о задачах писателя. И на сегодняшний день мы называем писателем того, кто способен предложить читателю нечто целостное и наполненное определённой оформленной идеей.
С сериальными форматами немного сложнее. За примером далеко ходить не надо. Джордж Мартин прекрасно себе пишет подобным образом, и мы не можем не признавать его настоящим писателем. Однако Мартин делает это удачно как раз потому, что вполне способен написать полноценное, завершённое произведение, он мог бы с лёгкостью завершить все свои линии и расставить точки по всем вопросам, просто делать этого не хочет, растягивая эпопею «Песни Льда и Пламени»до бесконечности.
Итак, главным образом, сейчас я хочу убедить вас в том, что приступая к работе над любым своим текстом, вы должны сразу поставить себе задачу — закончить его, во что бы то ни стало. Пусть он будет короче, пусть в него войдёт не всё, что вы задумали, пусть получается не так красиво, как хотелось бы, всё это возможно поправить потом.
Многие авторы начинают работу с плана. Кстати, его тоже не так-то просто написать, и об этом поговорим позже. Но сам факт наличия плана уже настраивает нас на то, что окончание случится, и даже позволяет представить, каким оно приблизительно будет.
Все свои первые работы, а это, в основном, были рассказы, я писала на голом потоке вдохновения — куда выведет, туда выведет. На рассказ этого вдохновения может ещё хватить,  однако с большим объёмом точно не прокатит.
У меня есть знакомые авторы, которые говорят, что всё брошенное и недописанное идёт в копилку для создания других работ, такое, в общем-то, тоже возможно, потому что мы постоянно учимся, совершенствуемся, собираем опыт, важно только чтобы ваш багаж не ограничивался одной лишь копилкой, а желание бросить текст не превратилось в привычку.

Вдохновение. Что это за зверь и как его поймать?

Существует распространенное мнение, что писатель должен писать на вдохновении. По правде говоря, в детстве я очень долго не могла понять, что такое это самое вдохновение. На картинках его часто рисовали в виде крылатой лошади, но ко мне никакая лошадь не приходила. Более того, я не ощущала ничего сверхъестественного, происходящего со мной в моменты творчества. И только во взрослом уже возрасте, наконец, поняла, что вдохновение — это тот самый творческий подъём, энтузиазм, благодаря которому мы готовы свернуть горы. Что это сгусток чувств, эмоций и впечатлений. Это состояние, когда мысли и, в нашем случае – слова, несутся впереди тебя.
Вдохновение случается внезапно, можно просто идти по улице и вдруг, испытав прилив необъяснимых чувств, нестерпимо захотеть выплеснуть их на «бумагу», можно смотреть на небо, на заходящее солнце, слушать хорошую музыку или общаться с интересными людьми.
Огромное количество вещей способно дать нам толчок к действию, и эффект от него может быть огромный. На вдохновении я могу написать до 20 тысяч знаков в день (тысячи знаков — мера объёма работы писателя. На одной вордовской странице шрифтом Таймс 12 кеглем в среднем умещается 2.5 тысячи знаков).
Одним словом, то что вдохновение — это отличная и очень полезная вещь, все прекрасно понимают. Но также и очевидно, что оно, как и любое другое состояние, посещает нас далеко не всегда. Частенько бывает и такое, что оно может не приходить неделями или месяцами.
И, открою вам маленький секрет, чем вы больше начнёте уметь и узнавать в области литературного мастерства, тем сложнее вам будет работать на волне вдохновения.
Очень многие авторы отмечают, что когда они только начинали заниматься творчеством, им писалось легко и свободно, а как только они стали изучать профессиональные основы, процесс пошёл значительно сложнее.
Объясняется это просто. Можно опять провести параллель с танцами. Когда мы танцуем для себя, нам не нужно оглядываться на то, как это выглядит и какое впечатление произведёт. Все ли движения мы выполняем правильно, держим ли прямо спину и насколько высоко поднимаем ногу.  С писательством то же самое, чем больше мы учимся, тем больше приходится прикладывать усилий, чтобы получилось достойно.
Так как же быть с вдохновением, если с ним получается лучше, а посещает оно не часто?
Здесь механизм довольно простой. Мы должны это вдохновение вызвать!
Как вызывают джина или волшебного помощника.
Есть два основных способа вызова вдохновения.
1. Активно и настойчиво его искать и призывать. Не просто ждать случая, а устремляться на встречу вдохновению самостоятельно. Читать книги, слушать музыку, смотреть кино, отправится на прогулку и наблюдать за всем вокруг. При этом, всё это время вы должны держать в голове мысль о произведении, над которым работаете. И соотносить с ним все те чувства и эмоции, которые получаете со стороны. Таким образом ваша задумка будет ширится и наполнятся дополнительной энергией, и она сама выплеснется из вас в виде текста.
2. Ловить вдохновение в процессе работы. Это более понятный и действенный путь.  Вы просто садитесь и пишите, отбросив повышенные требования к себе. Главное, двигаться дальше по тексту. Шаг за шагом, строчка за строчкой. И постепенно, так часто бывает, вы не заметите, как увлечётесь. Барьеры исчезнут и вы вдохновенно нырнёте в текст.
Однако при этом способе есть важное «НО». Вы должны будете избавиться от любых отвлекающих факторов. Таких как: интернет, телефон, общение с домашними.
Оставляйте только музыку, если она вам помогает, и забывайте обо всём, кроме вашей истории.
Что касается меня, то я частенько вдохновляюсь чужими текстами. Особенно плохими.
Они невольно побуждают срочно бежать и стараться писать так, чтобы не было стыдно.

Сюжеты. Всё придумано до нас


Когда речь заходит о сюжете того или иного произведения, часто принято говорить об оригинальности. Однако важно помнить, что придумать нечто принципиально новое невозможно. Всё уже давным-давно придумано и даже не Шекспиром, а мировым народом, в те времена, когда никакой литературы ещё не существовало.
Мифологические и сказочные сюжеты вобрали в себя все возможные комбинации человеческих проблем, конфликтов и отношений, а древнегреческая драматургия дала толчок к развитию их художественного воплощения.

Если задаться целью, то каждое произведение можно связать с тем или иным архитипическим мотивом. Или, что чаще всего происходит, с рядом подобных мотивов.

Заимствование сюжетов не смущало ни Шекспира, ни Пушкина. Более того, многие авторы строили фабулу своих произведений на обыкновенных житейских историях.
Борьба за наследство, измена, безответная любовь, соперничество, поиски себя, восстановление справедливости и ряд других бытовых конфликтов является основой почти каждой истории.

Поэтому, говоря об оригинальности, мы в первую очередь имеем в виду то, как автор смог подать свои накопленные знания и как воспользовался историческим художественным опытом.

Взять всё ту же «Игру престолов». У Дж. Мартина все линии героев, коллизии и ситуации не отличаются ни малейшей оригинальностью. А фэнтезийный мир, в рамках жанра, невероятно прост.

В сказке Софьи Прокофьевой «Лоскутик и облачко» есть такая героиня – повариха Барбацуца, которая единственная во всем королевстве может сварить «правильную» манную кашу. Все умеют варить манную кашу, но так, как она, никто.
Собственно, именно в этом и заключается главная задача автора. Создать своё собственное, уникальное произведение из всем известных и доступных ингредиентов.

Быть может, это прозвучит странно и неожиданно, но в Литературном институте не учат писать. Там учат читать. Ведь, чем больше сюжетов вы знаете, тем интереснее и оригинальнее выйдет ваш собственный.

Замысел и Управляющая идея

 Замысел книги можно принудительно создать, но лучше всего с ним походить.
 Поносить в себе, обдумать, насколько эта тема не просто удобная для вас, а как сильно она вдохновляет, как много по ней получится сказать, придумать сюжетных перипетий, выразить чувства.

Каким бы ни был ваш мир, персонажи и истории от замысла должно будоражить.
 Это неоформившиеся образы, кусочки сцен, герои, которые просятся быть созданными, миры, небольшие штрихи историй, музыка, воспоминания, идеи и размышления.
 С принудительно созданным Замыслом больше вероятности устать и остыть.
 А отыскать то, что волнует именно вас, бывает не так быстро и просто.

 Можно, конечно, сесть и писать в ожидании того, что всё сложится само собой.
 Но можно существенно облегчить себе задачу, оформив этот Замысел в Управляющую идею.

 Когда я начинала писать книгу «Дети Шини», из того, что относится к замыслу у меня было следующее:
 «Совершенно разные ребята получают обвинительное послание, пытаются разобраться в том, что оно значит и в конце выясняется, что это было для того, чтобы они все раскрылись и нашли друг друга».
 Так вот, сейчас я понимаю, что это совсем не замысел, а набросок сюжета.
 Именно поэтому я впоследствии столкнулась с кучей проблем, многое переписывала и переделывала.
 Потому что замысел – это не совсем про событийность и сюжет, как последовательность действий.

 В Замысле важно то, как вы хотите, чтобы воспринималась книга.
 Речь об эмоциях и мыслях читателя. Не абстрактное вроде: «Боже, это шедевр!», а конкретика: радость, грусть, воодушевление, переосмысление или, скажем, обладание новым знанием.
 Желательно как можно отчётливее представляь эмоцию финала или его ключевую мысль. Именно это и будет главной целью, к которой вы станете двигаться.

Очень полезно также определить Управляющую идею (термин Роберта Макки) вашей истории, которая должна звучать наподобие некого постулата, состоящего из утверждения и последующего пояснения.

Например:
 «Обижать слабых плохо, потому что это низко» или «Обижать слабых плохо, потому что жизнь ответит тебе тем же», или «Обижать слабых плохо, потому что так гласит народная мудрость».
 Тут может быть всё, что угодно.
 «Мир обречён, потому что люди бездушны», «Жизнь прекрасна, если в ней есть вкусная еда», «Иметь друзей хорошо, потому что вместе вы сила», «Иметь друзей плохо, потому что они всегда предают», «Любовь воскрешает, когда в неё веришь», «Спасение человеческого рода важно, потому что…(не знаю, кстати, почему😊)».

 Например:
 «Преступление и наказание»: «Убивать плохо, потому что потом замучает совесть».
 «Гарри Поттер» – начало: «Твоя жизнь может измениться в любой момент, потому что где-то рядом существует волшебство».
 «Гарри Потер» – финальные части: «Добро побеждает, потому что на его стороне любовь и дружба».

 Это не совсем мораль, но то, на что вы опираетесь, отбирая и подавая информацию. Действия, сцены, диалоги.

Абсолютно всё в вашей книге концентрируется на этой идее и ведёт к  запланированному финалу.

Управляющая идея, особенно на первых порах, очень сильно удерживает от желания вводить ненужных персонажей, развивать пустые разговоры, давать лишние сцены и ситуации.
 Вместе с тем, она создаёт очень удобную основу, на которую будет ложиться сюжет.

С Управляющей идеей даже с персонажами становится проще. У них появляется роль и своя функция.
 Часто именно из-за отсутствия Управляющей идеи случаются «буксы» и «неписуны».
 Мы просто не совсем понимаем даже не куда именно идём, а зачем.

 Когда у меня есть Управляющая идея, я уже не держусь мёртвой хваткой за текст, я стараюсь подобрать то, что будет для неё наиболее выразительно и, если нужно удалить главу или что-то дописать, то это уже не так мучительно, потому что понимаешь, для чего это делается.

Да, действительно, по ходу работы эта идея может претерпевать изменения, смещается ракурс, отношение, появляются новые мысли, какие-то персонажи из второстепенных переходят в главные и вперед выдвигается их проблематика. Иногда параллельно одной управляющей идее появляется и вторая, и третья, часто они возникают из неожиданных сюжетных линий. Но начинать Замысел всегда лучше с одной. Она сама потом размножится и трансформируется.

От какого лица писать книгу?

 Замысел – это ещё и принятие решения от какого лица писать.

 Определиться с этим желательно не только исходя из собственного удобства, а скорее из жанра и задачи, которую вы ставите своему тексту.
 У каждой формы повествования есть свои тонкости, нюансы, плюсы и минусы.
 Первое лицо идеально подходит для любых психологических вещей. Позволяет добиться большего сопереживания, проанализировать природу тех или иных чувств и эмоций, передать тонкости восприятия.

 Третье подразумевает некую эпичность и общее авторское здравомыслие.
 Главный герой, рассказывающий историю от себя, имеет право ошибочно размышлять или действовать без какой-либо оценочности. Это его мысли и его решения. Тут автор выступает, скорее наблюдателем и его задача подтолкнуть героя к иным мыслям или действиям.
 Когда же мы пишем от третьего лица, автор, находясь «над происходящим», даёт как бы объективную оценку.

 Если, скажем, в какой-то сцене герой говорит: «Я выглядел, как дурак», мы понимаем, что это, возможно, только ему так кажется или что он слишком критичен к себе, но когда в повествовании от третьего лица, встречается фраза «Он выглядел, как дурак», никаких иных прочтений быть не может. Мы верим автору на слово.

 Некоторые считают, что писать от первого лица проще, а третье – признак мастерства. Именно оттого, что в изложении от третьего лица сам автор становится непосредственным участником истории. Через его взгляд мы воспринимаем события и через его личность получаем трактовку переживаний или поступков.
 «Встретив во дворе хулиганов, Вася набил им морду» или «Встретив во дворе хулиганов, Вася дал им решительный отпор», или «Встретив во дворе хулиганов, Вася проучил их», «Встретив во дворе хулиганов, Вася показал чего он стоит» – смысл фразы не меняется, меняется только её окрас, который зависит только от собственного отношения автора к тем или иным вещам.

 Писать от третьего лица ответственно, здесь вы не прикрыты ни чьей личностью, однако данная форма обладает и многими плюсами.
 В первую очередь, конечно, возможностью «всевидения».
 Автор всё знает и понимает: что, зачем, почему и как. Он может влезть в голову любому персонажу и рассказать, о чём тот на самом деле подумал, может давать пояснительные комментарии относительно обстановки или добавлять исторические справки: «Мыши в этом доме поселились задолго до появления в нём Васи и последующие три года он ничего о них не знал».
 Кроме того, третье лицо позволяет переключать фокал (раньше в учебниках по литературоведенью это называлось точкой видения) от одного героя к другому, не создавая никаких неудобств для читателя.

 Лично мне первое лицо нравится за рассказовость.
 Ту рассказовость, которая сложилась давным-давно и считается традиционной. Мой любимый Давид Копперфильд Диккенса написан именно так. Многое из русской классики тоже.
 На мой взгляд, повествование от первого лица очень подходит подростковой прозе.

 Довольно распространённый, относительно модный, но уже избитый приём – повествование от первого лица в настоящем времени.
 Во многом это дань западной литературной традиции. Эффект читательского присутствия и переживаний при такой форме максимальный.
 Его очень любят фантасты, авторы ужастиков и янг-эдалт.

 Встречаются книги, написанные и от второго лица, но это больше игра с формой и, как правило, читать такое неудобно.

 Так что очень призываю вас подойти к выбору лица максимально ответственно. Оно сильно влияет и на стилистику, и на восприятие книги.

Про жанры и поджанры

В моём случае young adult очень удобный жанр, поскольку, по большому счёту, он определяет лишь возраст главных героев и их проблематику, в остальном, никаких жанровых границ нет.

От фантастики до военной прозы.

Тем не менее, даже в таких устойчивых жанрах, как детектив или фантастика, существует множество поджанров.

Психологический детектив, исторический детектив, иронический детектив, детектив закрытого типа, политический детектив и т.д.

Фантастика бывает: космическая, боевая, социальная, научная, попаданцы, стимпанк и ряд других поджанров.

Продумать поджанр на стадии замысла очень важно, ведь у каждого направления есть свои законы и правила. Удержать книгу в рамках жанра необходимо, чтобы не начать за здравие, а закончить за упокой. Вроде того, что половина книги у вас магическая романтика, а потом начинается зомби-апокалипсис.

Нет, иногда такое работает, но для того, чтобы получилось гармонично, и читатели потом не плевались, вроде: «Что это было?», конструировать смешение этих жанров нужно осознанно. Иначе будет казаться, что автора просто занесло не в ту степь.

У меня такое было в Детях Шини.

Первая книга. Ничёнепонятно. Хочется всего и во всех направлениях.

Поэтому она начинается с претензии на детектив, потом идёт чистой воды социальная драма, а к финалу всё пытается перерасти в любовный роман. На самом деле, решающим стал тот самый пресловутый открытый финал. Если бы там произошёл хэппи энд, то в итоге любовный роман случился бы. Но открытость оставляет нас с обозначенной изначально проблематикой, которую главная героиня в итоге опровергает. Таким образом, мне всё же удалось удержаться на социальной драме, а детективная часть стала просто двигателем сюжета, но не поджанром.

В дальнейшем я больше не повторяла этих ошибок. В отличие от сюжета или управляющей идеи, поджанр желательно удерживать максимально жёстко.

И, если вдруг хочется его изменить, то следует отдавать себе отчёт, что в таком случае, в обязательном порядке придётся возвращаться назад и корректировать весь текст целиком.

Персонажи. Кто они?

Мои книги, как выяснилось, очень человеко ориентированы. Т.е. чего бы в них не происходило, основной упор делается на людей: их внутренний мир, состояния, взаимоотношения с другими людьми и т.д..

Это область индивидуального, моего собственного интереса. Скажем, именно так я вижу и воспринимаю мир. Через людей, их эмоции, чувства, психологию.

Данный факт нельзя не учитывать, поскольку все авторы разные и у каждого есть свои «фишки». Кому-то легче и интереснее с персонажами, кому-то с созданием новых вселенных, кому-то с логикой сюжета.

Одна моя подруга-фантаст загорается идеей написания книги, исходя из потребности придумывать нестандартные формы жизни, новые планеты, исследовать необычные условия существования. Ей персонажи нужны, как вспомогательные элементы, через которые будет подана вся необходимая информация.

Знакомый детективщик использует персонажей, как реперные точки, от которых он идёт по сюжету. В основе книги — загадка, а всё остальное — инструменты, чтобы её разгадать.

Лев Толстой через персонажей изучал процессы, движущие обществом, Чехов — взаимоотношения в обществе, Достоевский (наверное в плане посыла мне наиболее близкий) — мотивацию отдельно взятого человека и смысл жизни.

Маркес — познаёт устройство и глубину мира.

Дж. Мартин пользуется персонажами, как шахматными фигурами, чтобы разыгрывать партию.

Это отступление было необходимо для того, чтобы каждый из вас постарался понять, для чего ему нужны персонажи, и уже отталкиваясь от этого, брался за их создание.

Бывает так, что слишком глубокий уход в персонажей попросту не нужен. Достаточно им обладать индивидуальностью и чётко выполнять свои сюжетные задачи.

Речь идёт не о «картоне» (штампованных плоских образах), а об умеренной психологичности.

Скажем, мы знаем, что Шерлок сложная, неоднозначная натура, но копаться в его детских травмах и загонах глупо, потому что книга о другом.

Для меня персонажи — это сердце и душа истории. На них строится абсолютно всё. Каждая книга, хоть и имеет свою собственную проблематику, целиком и полностью создаётся именно с целью понять людей, попавших в различные жизненные ситуации, изучить человека, как такового.

Однако, хочу обратить ваше внимание, что индивидуальность и жизненность персонажа вытекает не столько из набора каких-то определённых черт, а в большей степени из необходимых для книги задач.

Предположим, вы моделируете героя и прописываете его черты: добрый, смелый, умный, честный. Всё это прекрасно, но если идея и сюжет вашей книги рассказывают историю, предположим, про месть, то с такими чертами у вашего героя ничего «живого» не выйдет. Вам всё равно придётся пропустить его через «мясорубку» перевоспитания.

За примером далеко ходить не нужно. Граф Монтекристо собственной персоной.

Добрый, честный, смелый — это Эдмон Дантес, а Граф обладает уже совсем другими чертами, потому что его главная цель — это месть.

Чем явственнее вы представляете своего героя в конкретный момент времени, тем живее он будет, и всё что с ним происходит станет реалистичнее.

Персонажи. Визуализация

 Для меня визуальное представление героя — это вторая по значимости вещь, после его художественной задачи.

Это абсолютно технический момент, который никак не влияет непосредственно на читателя, но очень важен именно для работы автора.

Если бы, скажем, Гарри Поттер не был тихим мальчиком в очках, а Джоан Роулинг сделала его болезненным херувимом или высоким, нескладным простаком, то мы бы не стали любить его меньше. Изменилась бы его внешность, но не суть.

Роулинг отталкивалась от того, что Гарри аутсайдер, одиночка, скромный и бесправный.

Он должен был вызвать сострадание и вместе с тем симпатию.

Автору необходимо «видеть» своего главного героя с первых строк книги.

Если мы ведём рассказ от третьего лица, то нужно представлять каждую деталь: мимику, движения, манеру речи так, словно вы смотрите кино. А если повествование даётся от первого лица, то представьте, что вы подошли к зеркалу и смотрите на себя.

Рост, фигура, цвет волос и глаз, длинна носа, улыбка, ровность зубов, веснушки, брови и прочее должно стоять у вас перед глазами так, словно вы отлично знаете этого человека.

Если вы умеете хорошо рисовать, можно сразу создать портрет своего уникального героя. И это, наверное, самый лучший и эффективный путь.

Кто-то сейчас пользуется моделированием лиц с помощью нейронных сетей, но мне этот способ не очень понравился, поскольку отнимает много времени и портреты всё равно получаются довольно типовыми и искусственными.

Я предпочитаю поиск внешности опираясь на уже знакомые лица актёров, музыкантов, общественных деятелей и других публичных людей. Это удобно ещё и потому, что мы можем проследить их в действии. А значит и условно перенести в свою историю.

Хотя, иногда достаточно и одной картинки.

Этакий своеобразный кастинг. Я создаю папку под персонажа и собираю там лица и типажи, похожие на моего потенциального героя.

На первый взгляд, это может показаться несущественной частью работы.

Вроде: какой смысл заниматься подобным, если я и так знаю, что мой герой мускулистый блондин с голубыми глазами?

Однако, когда вы начнёте искать подходящее лицо, то очень удивитесь, обнаружив, что блондин блондину рознь, и что существует множество нюансов во внешности каждого человека. И даже если вам не удастся найти никого идеально похожего, процесс поиска очень поможет вам «увидеть» своего героя.

Ведь, если никого похожего нет, то значит картинка в вашей голове максимально реалистична.

Я считаю момент с выбором и определением внешности очень важным этапом, потому что, если вы тщательно проработаете внешность вашего героя, то он для вас оживёт. Перестанет быть картоном и лицом из нейронной сети. Вы станете думать о нём и видеть его, как своего знакомого.

Имея художественную задачу и получив физическое тело, персонажи моментально оживают.

Большинство моих героев по ходу истории меняются и отходят от базовой основы. Приобретают индивидуальные черты и становятся полноценными, независимыми людьми.

Вы можете сделать своего героя похожим, скажем, на Тимоти Шаламе, как если бы тот играл вашего персонажа в кино, но постепенно, вместе с новой жизнью, которую вы в него вдохнёте, он приобретёт совершенно новые черты.

Это и правда немного магия!

Персонажи. Детали и психологическая характеристика
 

Деталями можно считать всё, что делает вашего персонажа особенным.

Стиль одежды, цвет, который он предпочитает, любимая еда, музыка, фильмы, хобби, манера речи, жесты, мечты и желания – всё это необходимо про своего героя знать.

Без всех этих человеческих увлечений, слабостей и привычек — персонаж получится пресным. Как бы лишённым связи с физическим миром, чересчур художественным и абстрактным.

Когда мы добавляем в его описание тот факт, что он, скажем, питает слабость к зелёному горошку в банках и вместо шоколадок или пиццы покупает себе эти банки, однако ест тайком, потому что мама противница консервантов, то в таком персонаже уже появляется жизнь. Горошек – одновременно и слабость вашего персонажа, и милая деталь.

Детали очень сильно сближают персонажа с читателями.

Когда герой одевается похожим образом, когда вкусы совпадают, когда он делает какие-то маленькие бытовые вещи так, как это мы подмечаем у своих друзей и знакомых, то дистанция между персонажем и читателем заметно сокращается, а следовательно усиливается и сопереживание.

Нет совершенно никакой необходимости вываливать в текст сразу всё. Детали желательно вводить постепенно, что-то через описание рассказчика, что-то через диалоги с другими людьми.

Но главное, никогда о них не забывать! Если уж вы написали, что ваша героиня не носит юбки, то заставить её надеть платье, возможно только под дулом пистолета, а если вы заявляете, что ваш герой любит петь, то время от времени он должен подтверждать это в тексте. Или, предположим, он у вас левша, то это нужно постоянно держать в голове, поскольку это влияет на картину действий. 

Кроме художественной задачи персонажа и его внешности очень важно определиться с его психологическим типом. От этого будут зависеть его реакции на происходящие события и модель поведения.

Лично я часто опираюсь на соционические модели Юнга.

К этому вопросу можно подходить сколько угодно скептически, однако в работе с психологией персонажей, соционика очень помогает.

Экстраверт наш герой или интроверт? Логик или этик? Чем он руководствуется при принятии решений: сенсорными ощущениями или интуитивными?

Молчаливый ли он или болтливый? Наивный или продуманный? Склонный к рассуждениям или принимает спонтанные решения, как он относится к самому себе? А как к другим? Важно ли для него мнение окружающих?

Предпочитает ли он комфорт душевному спокойствию? И многое-многое другое.

Я понимаю, что начиная работать над книгой, автор сам только знакомится с героем и ему бывает нелегко сразу определить все нюансы.

Я часто сравниваю этот этап с приёмом у психолога.

Как если бы к вам пришёл посетитель, и вам нужно было бы узнать обо всех его проблемах.

Один человек проявит себя, как открытый и разговорчивый, сразу выложив вам о себе всё, из другого придётся тянуть клещами. Но, поверьте, результат того стоит.

Персонажи. Характер

 Только не путайте, пожалуйста, характер с психологическим типом.

Психологический тип — это про реакции и восприятие мира, характер же — индивидуальные черты личности, основанные на взаимодействии с этим миром.

Характер относится прежде всего к моральным качествам, этическим нормам и принципам.

В характер входят черты, обусловленные отношением к себе и к обществу.

Смелость, трусость, доброта, отзывчивость, решительность, скрытность, мягкотелость, заботливость и прочее — это всё черты характера.

Просто, чтобы было понятно.

Представьте доброго, решительного экстраверта и доброго, решительного интроверта.

Я максимально упрощаю, чтобы не запутать.

Как будет отличаться поведение первого от второго?

Первый, скорей всего, если и не станет лидером, то, по крайней мере, это тот, кто постоянно взаимодействует с окружающими, он решительный — значит, в обиду себя не даст, он добрый — значит, вероятно, имеет благоприятный опыт общения с людьми. Помогает им, прощает, способен на альтруистические поступки.

Второй же свою доброту демонстрировать не станет, а решительность проявит по необходимости и без лишнего шума.

Черты характера желательно прописать сразу.

Положительные и обязательно парочку отрицательных, без них герой у вас не получится реалистичным. Ведь не существует же идеальных людей.

Некоторые отрицательные черты характера в дальнейшем могут даже послужить основой для формирования ярких положительных черт.

Главный герой нуждается в отрицательных чертах сильнее прочих, потому что других он может видеть в преломлённом, идеальном свете, а сам с собой, и особенно с читателем, всё же должен оставаться предельно честным.

Обладание тем или иным набором качеств накладывает на персонажа ответственность и вынуждает поступать определённым образом.

Есть две ловушки, в которые можно угодить по причине особенностей характера персонажа.

Первая — это когда полностью рушится первоначальный сюжетный план.

Скажем, герой должен был броситься под колёса машины, чтобы спасти котёнка, но вы доводите до этого событийного места и вдруг понимаете, что «книга не идёт», «всё плохо», «я пишу ерунду» и прочее в том же духе.

Это означает, что ваш персонаж, такой, каким вы его прописали, попросту не может совершить данный поступок. С заданным характером ему не хватает мотивации, силы духа, безрассудства и т. д.

В таком случае, вам необходимо прислушаться к персонажу и пойти у него на поводу: либо поменять что-то в сюжете, либо усилить его мотивацию. 

В противном случае, вам грозит вторая опасность – неправдоподобность.

Читатель попросту вам не поверит, что вот этот инертный, холодный тип способен рискнуть собой, чтобы спасти котёнка.

Неправдоподобность чуть ли не худшее, что может случиться с книгой.